Данная статья опубликована на сайте The New York Times, переведена с английского языка и кратко изложена без изменения позиции автора.

Быстрый отказ от тестов SAT и ACT в качестве одного из требований для поступления в университеты США, является важной вехой в истории современной меритократии («власти достойных»). Остается лишь выяснить, является ли это вехой на пути к ее закату.

С самого своего зарождения культура меритократии была неразрывно связана с SAT и ACT. Превращение рейтинговых вузов США в середине XX века из школ для элиты в «мультиуниверситеты» для всех желающих было вызвано появлением SAT. Тест должен был обеспечить равные возможности для получения образования, обусловить новой элите ее восхождение и стать доказательством ее интеллектуальной мощи.

В течение долгого времени скептически настроенные сторонники меритократии отмечали, что созданная новая элита так же привилегированна, как и прежняя. А по мнению некоторых противников SAT, именно эта критика обуславливает нынешний отказ от тестов. Идея заключается в том, что SAT и ACT изначально были ориентированы на детей из благополучных семей, и что более общая и разносторонняя оценка откроет больше возможностей для талантов из бедных и средних слоев общества. Есть причины сомневаться в правильности такого подхода.

Во-первых, достаточно очевидным кажется то, что многие университеты действительно отказываются от SAT, и это их реакция на следующую последовательность событий: баллы SAT американцев азиатского происхождения выросли настолько, что элитные вузы стали обвинять в дискриминации «азиатов» во имя поддержания желаемого расового баланса. Это привело к судебным искам, а инициированные ими слушания, готовы подвести Верховный суд США к решению против поддержки расовой политики университетов. Так вузы отказываются от метрической системы оценки, что может быть использовано против них в будущих судебных процессах, и делают это не ради расширения возможностей, а в надежде сохранить статус-кво при рассмотрении заявок абитуриентов.

Во-вторых, несмотря на наличие опосредованной связи между баллами SAT и семейным доходом, она не такая тесная, как представляется критикам. А в отличие от многого из того, что относится к более «целостной» оценке, тест, как метрическая система оценки, не столь явно ассоциируется с понятием «социального класса». Многие дети используют SAT или ACT, чтобы отстроиться от «ярлыка» выпускника слабой школы или проявить себя при отсутствии безупречного резюме. Поэтому существует не так много доказательств того, что отказ от тестов увеличивает расовое разнообразие. И аппликационное эссе, и насыщенное резюме, и правильное поведение на собеседовании — все это выглядит большим показателем привилегированности, чем «сырой» балл SAT или ACT. Таким образом, дети из высших слоев могут выиграть от отмены SAT, в то время как дети, пытающиеся подняться из низов, могут упустить важную ступень в своей карьерной лестнице.

Кто-то рисует будущее, где сокращение SAT не особо сильно изменит меритократию. По мнению других, в будущем меритократия станет еще более привилегированной и обособленной, но со временем она все меньше будет ассоциироваться с талантом и интеллектом.

Причиной ожидать реализации первого сценария является то, что элитным вузам по душе, что их легитимный статус связан с тем, что их рассматривают как «инкубатор» талантов. Даже без формального требования SAT они все равно изыщут возможность приема детей из менее привилегированных слоев, которым в настоящее время приходится поступать через тестирование. По словам влиятельного американского блогера и колумниста Мэтта Иглесиаса, такого рода поиск талантов может прибавить работы приемным комиссиям, но «для детального рассмотрения аппликационных документов, где не достает такого удобного суммарного балла теста» университеты вроде Гарварда «легко могут себе позволить расширить штат приемной комиссии».

Причина для удивления по поводу второго сценария заключается в том, что элитные вузы также оказываются под влиянием сдвигов: идеологических — внутри самой теории либерализма и культурных — в образе жизни молодежи университетского возраста. Эти силы различными путями противодействуют не только тесту SAT, но и любым попыткам введения шкалы измерения заслуг и задирания планки идеальности абитуриентов. С одной стороны прессинг исходит от самих студентов (они требуют более высоких оценок и снижения учебной загрузки), с другой — от экспериментов идеологического рода и бытующего мнения, что любое измерение, выявляющее неравенство, его увековечивает.

В таких условиях при отказе от самого известного эталонного мерила меритократии, совсем не обязательно, что все вузы непременно разработают сложные меры, которые будут служить точно той же цели. Многие университеты могут довольствоваться тем, что попросту уравновесят свое этническое разнообразие за счет состоятельных студентов, будут полагаться на свою репутацию и допустят некоторое снижение своих стандартов качества обучения.

Комментарий генерального директора «Глобал Диалог»

Вячеслав Лычагин, генеральный директор «Глобал Диалог»:

Автор статьи поднимает тему, которую активно обсуждают приемные комиссии топовых университетов США и семьи абитуриентов: нужен ли SAT/ACT? Мнение экспертов «Глобал Диалог» таково: только очень высокий, близкий к максимальному, результат экзамена, может существенно повысить шансы на поступление, но гарантий нет. Абитуриентам-иностранцам стоит уделять больше внимания получению высоких оценок в школе, совершенствовать знание английского языка, досконально прорабатывать вступительное эссе и участвовать в национальных предметных олимпиадах. Если вы или ваш ребенок заинтересованы в поступлении в университеты США, но сомневаетесь и не знаете, с чего начать подготовку, эксперты «Глобал Диалог» составят для вас индивидуальный план поступления, который станет прямой дорогой к качественному высшему образованию.